В российский Федеральный список экстремистских материалов включена работа молодого немецкого историка Себастьяна Штоппера. Что экстремистского обнаружили российские чиновники в его исследовании о партизанском движении на Брянщине? Этот вопрос обозреватель Deutsche Welle Ефим Шуман задал самому Себастьяну Штопперу.
 |
| Советские партизаны |
Решение некой "экспертной комиссии" в Брянске, а затем и Советского районного суда Брянска кажется удивительным хотя бы потому, что диссертация молодого немецкого историка Себастьяна Штоппера (Sebastian Stopper), ставшая результатом его трехлетних исследований, даже не опубликована. Кроме того, еще никто, в том числе и в России, не занимался столь серьезно и разносторонне, привлекая документы как из российских, так и из немецких архивов, историей партизанского движения на Брянщине. Еще недавно Штоппера благодарили за то, что он обнаружил неизвестные до сих пор материалы по этой теме, которые передал в городской музей. И вдруг он оказался экстремистом, которому даже въезд в Россию закрыт. Как он сам оценивает сложившуюся ситуацию?
Себастьян Штоппер: Мне трудно комментировать это решение, потому что я не знаю, о чем конкретно идет речь. В приговоре суда говорится о каких-то моих публикациях в интернете. Они, судя по всему, не идентичны с текстом диссертации, но, конечно, базируются на результатах моих исследований, приведенных в диссертации. В любом случае я знаю, что я - не экстремист, экстремистские взгляды не разделяю и никогда их не высказывал. В частности, я не оправдывал действия немецких оккупантов или карателей.
Себастьян Штоппер: Мне трудно комментировать это решение, потому что я не знаю, о чем конкретно идет речь. В приговоре суда говорится о каких-то моих публикациях в интернете. Они, судя по всему, не идентичны с текстом диссертации, но, конечно, базируются на результатах моих исследований, приведенных в диссертации. В любом случае я знаю, что я - не экстремист, экстремистские взгляды не разделяю и никогда их не высказывал. В частности, я не оправдывал действия немецких оккупантов или карателей.
DW: А что нового вы обнаружили в партизанском движении на Брянщине, что не было известно до вас?
- Во-первых, хочу подчеркнуть, что к своей работе я с самого начала подошел абсолютно беспристрастно. Именно поэтому изучал архивные документы обеих сторон: как советские, так и немецкие. Я сопоставляю те и другие, делаю доступными все известные факты и, таким образом, даю возможность каждому сделать свои собственные выводы. Мне кажется, что это - единственная возможность по-настоящему серьезно, научно подойти к этой теме. Но до сих пор никто не занимался сопоставлением, сравнением документов, имеющих отношение к партизанскому движению на Брянщине. Российские историки обращались к советским источникам времен войны, немецкие - к немецким, но чтобы вместе...
- Во-первых, хочу подчеркнуть, что к своей работе я с самого начала подошел абсолютно беспристрастно. Именно поэтому изучал архивные документы обеих сторон: как советские, так и немецкие. Я сопоставляю те и другие, делаю доступными все известные факты и, таким образом, даю возможность каждому сделать свои собственные выводы. Мне кажется, что это - единственная возможность по-настоящему серьезно, научно подойти к этой теме. Но до сих пор никто не занимался сопоставлением, сравнением документов, имеющих отношение к партизанскому движению на Брянщине. Российские историки обращались к советским источникам времен войны, немецкие - к немецким, но чтобы вместе...
 |
| Себастьян Штоппер |
Отсюда - новое: факты, характеризующие борьбу брянских партизан и борьбу оккупантов против них. Я очень тщательно "прочесал" архивы и смог представить реальные цифры: сколько партизан было на Брянщине, сколько солдат и офицеров вермахта и СС были брошены на борьбу с ними, сколько было жертв с той и с другой стороны и так далее.
Что здесь бросается в глаза, так это резкое отличие цифр. Одни данные приводили в своих донесениях партизанские командиры, сообщая о количестве убитых врагов и пущенных под откос эшелонов. И совсем другие данные приведены в донесениях вермахта. А у вермахта, как мне кажется, не было никаких причин фальсифицировать эти данные, которые указывались во внутренних отчетах. Кроме того, были цифры, которые просто нельзя было фальсифицировать: например, число убитых и раненых. Так вот: если партизанские командиры с 1941 года и до изгнания немцев с Брянщины в 1943 году сообщали о 150 тысячах уничтоженных фашистов, то я реально насчитал около 10 тысяч. Так сильно - в 15 раз! - преувеличили партизаны свои военные успехи. Число пущенных под откос эшелонов они преувеличили примерно вдвое. Кроме того, если судить по документам, большинство составов на самом деле были просто остановлены и частично повреждены.
- Вы, кажется, нашли даже немецкого генерала, об уничтожении которого докладывали партизаны, но который на самом деле вовсе не был убит...
- Это частный, но очень яркий пример. В советской историографии уничтожение генерал-лейтенанта Борнемана в сентябре 1943 года - непреложный факт, один из главных военных успехов брянских партизан. Борнеман действительно попал вместе с сопровождающими в партизанскую засаду, но после короткого боя ему удалось уйти. Он позже воевал на Восточном фронте и умер в 1979 году в Вене, дожив до 93 лет.
- Если военные успехи партизан действительно были сравнительно небольшими, значит ли это, по-вашему, что мы не можем считать их героями?
- Это совершенно другое дело. Я ни в коем случае не хочу принижать заслуги партизан в борьбе против национал-социализма. Независимо от того, каковы цифры, ни в коем случае нельзя считать борьбу партизан против нацистских оккупантов менее героической. Меняются цифры, но не суть и оценка партизанского сопротивления.
- Возможно, что возмущение брянской "экспертной комиссии" вызвал и другой ваш тезис, а именно: что население Брянщины вовсе не поддерживало партизан так однозначно, как это официально считалось в Советском Союзе, а теперь - в России...
- Когда ты как историк изучаешь немецкие и советские архивы, когда знакомишься с методами, характером партизанской борьбы, различными военными операциями, когда видишь документы, рассказывающие о ситуации в отдельных селах и районах, то достаточно быстро начинаешь понимать: в 1941-43 годах на Брянщине были, так сказать, три заинтересованные стороны. Это немецкие оккупанты, потом партизаны, которые представляли советскую власть, и третий фактор - местное население. Гражданское население оказалось между фронтами, между молотом и наковальней. Обе силы - оккупанты и партизаны - стремились привлечь местное население на свою сторону, запугивали, отбирали продукты...
 |
| Казнь партизан |
Впрочем, проводить знак равенства между ними нельзя, я подчеркиваю это и в своей диссертации. Правда, партизаны тоже нападали на села, которые работали на немцев, и тоже терроризировали местное население (тому есть много документальных доказательств), но масштабы - совершенно иные. Национал-социалистическая, расистская идеология определила войну на уничтожение. Существовал так называемый "принцип возмездия", когда за помощь партизанам сжигали целые села, уничтожали гражданское население. Я, например, подробно рассказываю в своей работе о том, как в одной из брянских деревень каратели расстреляли 68 мужчин, 60 женщин и столько же детей, причем привожу до сих пор неизвестные документы вермахта, свидетельствующие об этом злодеянии. Это еще раз показывает, что я не собирался проводить "ревизию" истории, "релятивировать" ее, замалчивать преступления нацистов. Наоборот: я раскрываю новые. Моя цель - создать полную, правдивую, объективную картину партизанского движения на Брянщине. Неужели это экстремизм?
Ефим Шуман, dw.de
Ефим Шуман, dw.de
Коментарі
Дописати коментар